Жемчужина императора - Страница 44


К оглавлению

44

– И он стал магараджей, то есть, насколько я понимаю, великим царем, благодаря вмешательству Святого Духа...

– Роль Святого Духа в этом случае сыграл Эдуард VII. Надо тебе сказать, что Джагад Джит Сингх из Капурталы, этот мелкий незначительный раджа, одаренный великолепным, ясным умом, сумел превратить, свое государство в образцовое. Он совсем юным приехал в Европу, где мгновенно очаровал почти всех государей, начиная с королевы Виктории, у которой, как известно, не самый легкий характер, а с греческим королем Георгием у него завязалась настоящая дружба. Но именно во Франции, где королей уже не осталось, его посетило озарение.

– Ему явился Шива?

– Нет. Людовик XIV. В 1900 году Джит Сингх, как и все остальные, приехал взглянуть на Всемирную выставку; в это время он жил в отеле, в Версале, и долго осматривал замок. Для начала зеркала в знаменитой галерее показали ему, насколько он тучен, но тем не менее великолепие самих этих мест его очаровало. Вернувшись домой, он похудел на пятьдесят килограммов за три года – попросту стал вести себя благоразумно! – и начал постройку дворца во французском стиле, желая сделать его достойным высокого образца, поскольку у него было ощущение, будто Людовик XIV заново воплотился в нем...

– Наш Король-Солнце не промахнулся с выбором... – откликнулся Альдо шепотом, поскольку подходила их очередь, и одновременно рассматривая тонкое лицо, проникнутое благородством и кротостью, освещенное обворожительной улыбкой и ясным взглядом умных темных глаз. – И в самом деле, до чего обаятельный человек!

Первое впечатление превратилось в убежденность, когда его пальцы соприкоснулись с пальцами магараджи, и Джагад Джит Сингх сообщил, что действительно счастлив и польщен тем, что принимает у себя такого гостя:

– С месье Видаль-Пеликорном мы давно знакомы, я знаю, какая прекрасная дружба связывает вас с ним, и для меня большая радость сегодня вечером увидеть рядом с ним того, в ком воплощается не только великая история, но и великолепие Венеции... надеюсь, чуть позже мы сможем поговорить...

Все это было произнесено на безупречном французском твердым тоном и хорошо поставленным голосом, делавшими особенно приятным комплимент, на который Морозини – редчайший случай в его жизни, поскольку он научился не доверять сердечным порывам, – отреагировал с жаром мгновенно зародившейся симпатии. Он и сам не мог бы объяснить, почему, но этот человек ему очень понравился.

Чуть подальше необычайно красивая, смуглая, темноволосая молодая женщина в сари оттенка рассветного неба и с целым водопадом жемчуга на шее и в ушах тоже принимала гостей, помогая свекру: принцесса Бринда была женой наследного принца Карама Джита Сингха, а сам наследник престола затерялся в толпе приглашенных. На поклоны наших двух друзей принцесса ответила с непринужденностью безупречной хозяйки парижского дома, сочетавшейся с врожденной грацией, свойственной индийским знатным дамам. Альдо довелось узнать, что его слава дошла и до Индии...

Процессия разворачивалась медленно – магараджа обращался к каждому из гостей с краткой, но учтивой речью, – и Альдо с Адальбером ушли в глубину гостиной, устроившись поближе к грандиозным цветочным композициям, образовавшим своего рода фон праздника. Альдо спросил, за что магараджа награжден орденом Почетного легиона – здороваясь с ним, он заметил розетку среди прочих орденов.

– Вполне естественно, что магараджа его получил, – объяснил Адальбер. – Помимо того, что Джагад Джит Сингх – личный друг Клемансо, он, кроме всего прочего, является еще и юристом первой величины, и именно он представлял индийских правителей в Обществе наций в течение четырех лет войны, а потому подписывал Версальский договор. Надо мне все-таки как-нибудь съездить в Капурталу. Говорят, он превратил свою страну, размером с Великое герцогство Люксембург, в самое современное и одно из самых богатых государств Индии...

– Во всяком случае, если говорят, что в магараджу вселился Людовик XIV, тут какая-то ошибка с королем, ведь кругом – сплошной Людовик XV.

– Дело в том, что наш амфитрион предпочитает моды эпохи Возлюбленного. Там, у него на родине, бывает, что весь двор облачается в костюмы той эпохи и пудреные парики при температуре сорок пять градусов в тени! И все говорят при этом только по-французски...

– Невероятно! – Морозини развеселился. – Но как бы там ни было, здесь мне нравится... Столько красивых женщин!

– Что правда, то правда – он их обожает...

В самом деле, в просторных гостиных, кроме дипломатов – самым значительным среди них был посол Англии – находились и самые красивые женщины Парижа, француженки и иностранки, вокруг которых толпились восторженные почитатели их красоты. Здесь можно было увидеть обворожительную маркизу де Шасслу-Лоба, леди Мендл, принцессу Фосиньи-Люсинь, графиню де Мен, миссис Дейзи Феллоуз, жену кутюрье Люсьена Лелона, урожденную принцессу Палей, ставшую голливудской кинозвездой, как и ослепительная Пола Негри, теперь – княгиня Мдивани и владелица замка Серенкур. Этим двум дамам и доставалась большая часть мужского поклонения. Были, конечно, кроме них, и другие, некоторых Альдо знал и перекинулся с ними несколькими словами. Одеты все дамы были восхитительно, драгоценности сверкали как маленькие солнца.

Альдо разговорился с одной из гостий – все еще прелестной, несмотря на возраст: он познакомился с ней в Англии перед войной, когда она еще была герцогиней Мальборо. И по-настоящему обрадовался, встретив ту, что при рождении получила имя Консуэло Вандербильд, потом была любимым искушением для кисти художника Эллё, во время войны, будучи замужем, влюбилась в одного из асов французской авиации, героического полковника Жака Бальзана, а позже, когда овдовела, стала его женой... И вот теперь она блистала в высшем обществе... Щедрая и великодушная, Консуэло не уставала помогать несчастным. Альдо чувствовал себя счастливым рядом с этой очаровательной, несмотря на седые волосы, женщиной, они весело перебирали воспоминания, но вдруг взгляд венецианца застыл, уставившись в одну точку: к магарадже подошла молодая женщина в черном бархатном платье с длинной бледно-голубой атласной пелериной. Таня Абросимова, которой велено было носа из дому не высовывать, с победным видом явилась в замок среди Булонского леса и в эту самую минуту награждала хозяина чарующей улыбкой. К графине вскоре присоединились двое молодых людей, явно – ее верные рыцари, и все трое отправились прогуливаться по гостиным. Таня переходила от одного к другому, кому улыбаясь, кому протягивая руку.

44